«Заботливые» племянницы
У Антонины Сергеевны два огромных альбома заняты фотографиями племянниц и племянников. Для кого-то из учителей лето означает отдых, а для нее начиналось самое хлопотливое время: родственники прибывали из Житомира, Пензы, Минска, Киева. Всех нужно было возить по Крыму, заботиться о том, чтобы они побыли у моря, развлекать детей, пока родители устраивали себе полноценный отдых. Но она не жалела на это ни времени, ни сил — ведь родные люди!
А теперь… Старушка сквозь слезы еле слышно говорит: вроде та же родня рядом, а лучше бы ее не было. Бывшая учительница перестала в последнее время выходить на улицу не только потому, что боится простудиться или, поскользнувшись, упасть: не хочется видеть сочувствующие взгляды соседей, которые снова начнут спрашивать, из-за чего в этот раз разгорелась война.
Присматривать за Антониной Сергеевной сначала прибыла киевская племянница, 42-летняя Валентина. Ее сын решил стать студентом одного из крымских вузов, а она, безработная, прибыла вместе с ним — места-то в квартире много. Старушка с радостью приняла обоих и около двух месяцев чувствовала себя счастливой: теперь было с кем обсудить телевизионные сериалы, попросить сходить в магазин, убрать квартиру. Идиллия закончилась после того, как Антонина Сергеевна получила телеграмму от второй племянницы — родной сестры уже прибывшей: мол, еду ухаживать за вами, дорогая тетя. Бывшая учительница еще посмеялась — надо же, не бросили в беде тетку, посоветовалась с Валей: может, они вахтовым методом будут дежурить, полгода одна, потом другая? Вторая родственница, Светлана, прибыла, как объявила сразу, насовсем. Она развелась с мужем, однокомнатную квартиру не было шансов поделить, так что свою долю она взяла деньгами и отправилась в Симферополь.
В первый же вечер старушка поняла, что обе сестры поселились у нее в квартире вовсе не из любви к пожилой родственнице.
Утка в постели
«Я неосторожно сказала Вале: мол, раз Света уже здесь, ты можешь и домой съездить — сама же жаловалась, что скучно, что все друзья там остались, — вспоминает Антонина Сергеевна. — Сын ее к тому времени комнату в общежитии получил, сам захотел там жить. А она стала кричать, что тетка и родная сестра гонят ее на улицу. Света подключилась, принялась меня убеждать, что мы вдвоем будем прекрасно жить. Я не выдержала, ушла в другую комнату и вдруг слышу от кого-то из них: «Эта квартира тебе не достанется!» Так горько стало сразу: я еще жива, а они уже мою жилплощадь делят».
Хотя смысл появления племянниц до старушки уже дошел, обе принялись проявлять себя заботливыми родственницами, при этом во всех трех комнатах бушевали баталии в лучших традициях коммуналок. Света готовит ужин, Валя объявляет его несъедобным и рвется к плите. На кухне тарелки и кастрюльки летят на пол, сестры орут и топают ногами, а Антонина Сергеевна пробирается мимо них, чтоб хоть чаю с печеньем на ночь выпить. Однажды кухонная битва закончилась тем, что Валентина выплеснула на руку сестре кипящее масло. Правда, потом долго каялась, даже покупала пострадавшей лекарства, а дома несколько дней царила тишина. «Как-то соседи даже милицию вызвали — испугались за меня: слышали из-за стенки визг, крики, — вздыхает старушка. — А это мои «сиделки» подрались. Начали просить меня прописать их в квартире, потом дошло до оскорблений, вцепились друг другу в волосы…»
Почему родные сестры не могут ужиться рядом, Антонина Сергеевна не понимает. Совсем плохой жизнь стала, когда у Светланы, устроившейся продавцом на рынок, завелись друзья — из тех, что любят на все проблемы смотреть сквозь дно водочной бутылки. А выпив, женщина становилась совсем неуправляемой, начинала придираться не только к сестре, но и к Антонине Сергеевне. Однажды выплеснула на постель пожилой женщины полное судно — старушке было тяжело часто вставать в туалет, и она пользовалась уткой. В тот раз Валентина вступилась за бабушку, а на следующий день поставила ультиматум: хотите, чтобы я ухаживала за вами, пропишите и завещайте квартиру… Получив отказ, на следующий день ушла по своим делам, открыв настежь окно. А была поздняя осень, отопление еще не включили. Для почти не встающей с постели старушки это верный шанс получить воспаление легких. Чтобы добраться до окна и закрыть его, Антонине Сергеевне понадобился чуть ли не час.
Гости перестали приходить
Пенсионерка уже не раз раскаялась, что позволила жить в своей квартире племянницам. Раньше ее навещали подруги, коллеги по работе, заходили соседки, с готовностью выполнявшие разные просьбы. Теперь гости к ней приходят редко: родственницы не рады посторонним, которым к тому же бабушка может пожаловаться на что-нибудь. Не так давно Светлана, в очередной раз что-то отмечавшая со своими друзьями, с корнем вырвала дверной звонок — теперь в квартиру не дозвониться, а стук хозяйка не всегда слышит.
Можно, конечно, потребовать, чтобы обе претендентки на квадратные метры убирались туда, откуда приехали. «Они уедут, а кто рядом будет? — безнадежно спрашивает сама себя Антонина Сергеевна. — Мне неприятны и ссоры, и драки, и то, что иногда меня не слышат и не видят. Я ведь знаю, что они обе, в общем-то, неплохие люди. У каждой свои беды, своя нелегкая жизнь. Одна потеряла мужа, жилье — и считает, что будет справедливо, если со временем моя квартира отойдет ей. Вторая в молодости получила инвалидность, сама поднимала сына, второй у нее погиб совсем молодым, двадцатилетним. Она, я так понимаю, пытается эту площадь сохранить для своего сына».
Антонина Сергеевна уже думала о том, чтобы найти человека, с которым можно заключить договор пожизненного содержания. Кто-то из пенсионеров отваживается довериться посторонним людям — в газетах сейчас полным-полно объявлений от «добропорядочных семей, желающих опекать пожилых людей за право наследования жилья», причем количество предложений намного превышает спрос. Но посторонним довериться еще страшнее — кто знает, какими окажутся эти люди. Ведь были случаи, когда такие опекуны реально не помогали да еще прилагали немалые усилия, чтобы оставить стариков без жилья.
первая крымская
