Недавно министр внутренних дел Юрий Луценко обвинил канал «1+1» в отмывании средств. Комитет будет обращать внимание на этот конфликт?
Я думаю, что министр внутренних дел, как никто иной, должен следить за своими словами. И не выдвигать обвинений без суда. В Украине еще никто не отменил презумпцию невиновности. И выдвигать какие-либо обвинения может только суд. А то, что себе временами позволяет Юрий Витальевич, не достойно человека, стоящего на страже закона. Закон, как они говорят, один для всех. И пока никто ничего не доказал, пока не было суда, никто не имеет права выдвигать голословные обвинения. Поэтому я просила бы всех во всех ситуациях все-таки следить за словами. Ведь слова порой ранят больше, чем оружие. И когда я вижу много публикаций или высказываний политиков и журналистов, которые уже заранее знают, кто в чем виноват, то с горечью думаю о том, насколько правовым является наше общество, насколько правовым является наше государство.
Но этот скандал связывают с реакцией Луценко на программу журналистских расследований Жана Новосельцева «Жесть мундира», в которой разоблачались неправомерные действия стражей порядка. Это не единственный пример, когда журналисты сталкиваются с большими проблемами из-за проведенного расследования.
Не говорю об этом случае. Скажу о тенденциях. К сожалению, некоторые журналистские расследования проводятся на заказ. Мы должны это признать. Я не обобщаю, но уверена, что следить за словами должны и журналисты. Должны быть стандарты. В Украине, за небольшими исключениями, нет журналистского стандарта, нет стандарта ответственности руководителей правоохранительных органов, министров, чиновников высшего уровня, за их слова и обвинения. И политики, и журналисты должны следить за словами.
Если журналисты провели расследование, доказали, что факты имеют место, то мстить журналистам за это нельзя ни в коем случае. Нужно принимать это, как есть. Но нужно помнить – в правовом обществе журналист должен отвечать за свои слова. И чиновник должен отвечать за свой чин и за свое слово.
Все-таки, что можно сделать конкретно, когда идет речь о защите журналиста, действительно проведшего объективное расследование? Например, вы сами недавно делали заявление относительно журналиста Daily.ua.
К сожалению, в стране, где уничтожена судебная система, защита человека, не имеющего какого-то мощного тыла, практически невозможна. Какие бы мы хорошие законы не принимали, из этого ничего не будет, потому что законы не действуют. Смотрите, пример с журналистом, которого вы вспомнили. Я звонила по телефону к В. Наливайченко. Нужно отдать должное, он прислал мне ответ. Главное, что отпустили этого парня. Другой вопрос, что они заставили его на камеру сказать: мол, у него нет никаких претензий, его никто не забирал в машину, а он сам пришел. Это молодой парнишка. И вы должны понимать: когда вас закрывают на пять часов на допрос, то вам хочется выйти, и если человек не закален – он скажет все, что попросят. Но никто за это не ответил – те офицеры, которые приехали и забрали парня, не наказаны. Мы в каком государстве живем? Какой закон может от этого защитить? А Президент вообще не ответил на мое открытое письмо как депутата и председателя комитета по свободе слова.
Мы готовим на Комитете целый пакет документов, которые не просто будут латать дыры в обеспечении правовой защиты всей информационной сферы, а выстроят новую концепцию защиты. Но если закон не действует, если уничтожен Конституционный суд, уничтожены суды всех инстанций, то трудно ждать эффекта от наших усилий. Украина должна выполнить огромную работу по возвращению уважения к праву в нашем государстве.
Это все понятно. Но нельзя ничего не делать.
Нужны очень кардинальные изменения. Нужно изменение всей системы власти. К власти должны прийти люди, которые будут отвечать, будут равны перед законом, осуществят лозунг, выдвинутый Президентом Ющенко и им не выполненный.
Очевидно, я выражу свою субъективную точку зрения. Но были одни, пришли другие, потом наоборот, и ничего не изменилось. Может, нужно дать возможность проявить себя гражданскому обществу?
Никогда прежде такого бесправия и такого топтания по законам в Украине не было. Вспомните первые годы украинской независимости при президенте Кравчуке. Не было такого. Конечно, гражданское общество должно созреть. Люди должны почувствовать себя свободными и перестать бояться власти. Вот журналист, о котором мы говорили. Если бы он не боялся, что его закроют, то он бы никогда не сказал на камеру, что не имеет претензий к СБУ. Должно вызреть не только сознание, но и мужество общества, достоинство каждого человека. Это не дается так просто. Сорок лет по пустыне нас еще никто не водил, только семнадцать.
Министерство юстиции вынесло на общественное обсуждение новую редакцию закона «Об информации». Комитет будет поддерживать этот документ?
На днях я встречалась с представителями Совета Европы. Мы говорили об этом законопроекте с ними. Я лично очень детально знакомилась с этим документом. Мне бросилось в глаза несколько вещей. Во-первых, выступает такой фактор как платная информация. Ты можешь получить в Кабмине за дополнительную плату какую-то дополнительную информацию. Что это значит? Кто должен определять, какая информация платна, какая нет? Это большая лазейка для коррупции. Во-вторых, Кабмин получает много полномочий определять – какая информация должна быть открытой, а какая закрытой. Это тоже неправильно. Почему это должен определять Кабинет Министров и где критерии? По крайней мере, эти две вещи меня насторожили, и мы говорили об этом с представителями Совета Европы. Мы на заседании Комитета еще не рассматривали этот законопроект, но мое мнение о нем сложилось. Буду убеждать коллег в том, что поддерживать такой законопроект нельзя.
Может, стоит внести поправки?
Нам нужна новая информационная концепция, нужен пакет законов, который регулировал бы эту сферу деятельности. Ведь мы работаем по очень старому закону «Об информации». Там нет ничего, например, об Интернете.
Значит теперь, вместе с экспертами из Совета Европы, мы работаем над пакетом документов для украинской информационной концепции. Зарегистрируем этот пакет, хотя не известно, как парламент будет работать... Даже если мы не успеваем в этом созыве, это нужно делать в следующем. А в целом 2008 – это потерянный год для многих инициатив и для правового обеспечения информационной сферы в том числе. Эффективность парламента была низкой.
Вы упомянули Интернет. Интернет-пространство у нас никак не регулируется. Оно остается единственным пространством свободы.
Свобода – это ответственность. Древние говорили, что свобода без ответственности – это хаос, а ответственность без свободы – это тирания. Все-таки ответственность должна быть, и должны, по крайней мере, какие-то рамки очертить, заложить какие-то критерии и стандарты. Я считаю, что человеческая свобода не должна иметь ограничений, если такая свобода предусматривает личную ответственность индивида перед высшим законом – перед законом Божьим. Но свобода без ответственности может завести общество в страшные дебри.
Рассматривается ли в упомянутом пакете документов проблема регулирования рынка распространения печатной прессы? Ведь все обращают внимание только на ТВ.
На днях я написала, в частности, письмо Леониду Черновецкому с просьбой не лишать возможности продавать газеты и журналы в метро. Очень надеюсь, что он прислушивается. Но это снова же косметическое средство.
Мы должны быть готовы к тому, что во время кризиса в жесткой конкуренции рухнут многие нежизнеспособные медиа, не имеющие достаточного финансирования, достаточного влияния. И это нужно воспринимать, как горький, но нормальный процесс. Трудные времена – это как огранка для хорошего камня, они оставляют самое лучшее. Поэтому должны сейчас выделиться несколько сильных общенациональных изданий. А они уже есть в Украине. Уверена, не умрет «Зеркало недели», «Факты» и ряд других изданий. Ведь эти газеты имеют свою историю, влияние, реноме. В этих газетах ощутима сбалансированность. Они бесплатно печатают представителей оппозиции...
Я думаю, что это касается не только оппозиции. Это проблема джинсы.
Сама сознательно никогда не делала заказных интервью и заказных материалов о себе. Это притом, что много заказных материалов размещают против меня. А по поводу рынка распространения прессы, то он тоже должен принципиально измениться.
Но эта проблема намного глубже, чем кажется. Многим изданиям приходится платить за вход в сеть определенную сумму денег, фактически взятку, за то, что твоя газета или журнал просто лежит на раскладке.
Почему вы об этом не напишете? Нужно делать процесс прозрачным. И это должен делать каждый, даже если он падет жертвой этого. И так каждый из нас, если он не будет отказываться от таких вещей, если он будет давать взятки, то так будет всегда.
Сейчас идет активная дискуссия в медиа-среде по поводу того, нужно или нет модерировать комментарии на сайтах под статьями. Как вы считаете, нужны какие-то ограничения?
Я знаю эту технологию. Это сидят группы в штабах.
В вашем штабе также есть такая группа?
Не видела. Но, думаю, такие группы есть во многих штабах.
А если это касается государственной безопасности? Очень активно такие технологии использовались, когда шла российско-грузинская война. Поговаривали, что подобные группы создавались спецслужбами соседних государств.
Это проблема государства – сделать так, чтобы тайная информация и тайные документы не становились достоянием всех.
Кто за это должен отвечать?
Соответствующие органы. Это их проблемы. Нельзя журналистов преследовать за то, что они напечатали документ, который им принесли. Потому что информация – это журналистская работа. Если у нас такое, извините меня, государство, где документы о продаже оружия ходят по рукам, то это не проблема журналистов. Потому что для них получить информацию – это их профессия.
Продолжается дискуссия относительно российских каналов. Нужны ли нам каналы, на которых часто раздается откровенная антиукраинская пропаганда?
Не считаю, что закрыть каналы – это решить проблему пропаганды. Нужно выстраивать отношения с соседями таким образом, чтобы сосед не становился твоим врагом, и его политика относительно тебя была доброжелательной. Все остальное – только следствие межгосударственных отношений. Закрытие – это не способ. Это советская практика – думать, что мы закроем каналы и решим проблему.
Но Нацсовет мотивирует свое решение несколько иными причинами.
Ну, мы ведь прекрасно знаем, что на самом деле за этим стоит. И понимаем, насколько жалкими являются попытки закрыться от того шквала информации, которая нам, может, и не нужна. Но мы должны действовать как люди, живущие в цивилизованном обществе. А в цивилизованном обществе, в условиях конкуренции, люди создают сильное противодействие, свои сильные каналы, сильную информацию. Конкурируют не закрытием, а качеством. Именно так можно бороться с теми идеями и мыслями, которые не совпадают с нашими национальными интересами.
Может, стоит принять Конвенцию по трансграничному телевидению и эта проблема решится?
Стоит. И мы рассматривали этот вопрос на заседании Комитета. Надеюсь, мы вынесем этот вопрос на рассмотрение парламента. Другое дело, когда парламент сможет принять какое-нибудь решение.
Николай Томенко хочет реформировать парламентский канал «Рада». Он уверен, что на этом канале должны появиться просветительские и общественно значимые программы. Какова ваша позиция по этому вопросу?
Тут я как раз могу поддержать Томенко. Потому что это самый бездарный канал. С тем покрытием, какое у него есть, можно попробовать на его основе даже создать прообраз общественного телевидения. Можно подумать о его финансировании, причем разными политическими силами.
Но в этом есть определенная опасность. Политические силы таким образом захотят влиять на наполнение канала.
Нет. Если выписать условия так, что все вкладывают равнозначные суммы и получают равные возможности представлять свои идеи на канале. Если пригласить работать на канал действительно талантливых и независимых журналистов, предложить им достойную зарплату, поставить там хороший общественный контроль, то можно создать прообраз общественного телевидения, не ожидая, когда нынешняя власть или та, что придет, сможет вернуться к этой проблеме.
Для этого нужно решение Верховной Рады?
Если бы парламент работал, такие идеи можно было бы легко реализовывать.
Сегодня снова обрела актуальность проблема больших штрафов для СМИ. Муж Семенюк – Владимир Самсоненко собирается отсудить у газеты «Дело» 10 млн евро, «Обозреватель» должен заплатить Ринату Ахметову 100 тысяч долларов. Не считаете ли вы, что нужно вернуться к теме установления верхней планки подобных судебных исков?
Журналисты должны понимать, что репутация деловых людей стоит очень дорого. Честно говоря, когда «Плюсы» показали Семенюк на пляже раздетой, это выглядело отвратительно. Поэтому ее муж имеет право подавать такие иски. Журналисты должны отвечать, если они издеваются над людьми.
