Во вторник парламенты России и Украины должны ратифицировать соглашения «флот за газ», подписанные на минувшей неделе президентами Медведевым и Януковичем.
В Киеве оппозиция клянется не допустить «отказа от суверенитета» и «военной оккупации», но бывшим президенту и главе правительства Виктору Ющенко и Юлии Тимошенко некого винить за «харьковский сговор», кроме самих себя. Таков результат их политики, которая характеризовалась отсутствием ответственности во внутренних делах и неадекватной оценкой внешней ситуации.
Масштаб поддержки, которую Европа и Соединенные Штаты оказали лидерам «оранжевой революции» в 2004 году, создал впечатление, что дальнейшее вхождение Киева в европейские и евро-атлантические структуры будет почти автоматическим. На фоне экспансии, которую тогда проводили США («продвижение демократии» и быстрого расширения НАТО) и Европейский союз (идея обустройства сопредельных территорий в соответствии с европейскими стандартами вплоть до возможного включения в свой состав), представлялось, что жесткое противопоставление России является для Украины наиболее эффективным способом евроинтеграции.
При этом киевские стратеги недооценили мировые перемены, начало которых совпало с «оранжевой революцией». К 2005 г. стало выясняться, что могущества Соединенных Штатов не хватает для решения всех задач, которые они перед собой поставили, а Евросоюз достиг потолка возможностей и по расширению, и по углублению интеграционного процесса. Уровень поддержки Украины, продемонстрированный осенью 2004 г., оказался пиком, после которого готовность западных стран к активным действиям начала снижаться. Запад занялся более неотложными делами, рассчитывая, что Киев, получив мощный импульс после «оранжевой» встряски, сможет самостоятельно осуществить рывок в нужном направлении.
Последнего не произошло — победители Майдана схлестнулись в яростной схватке за влияние. Будучи не в состоянии обеспечить динамику развития изнутри, украинские руководители уповали на стимулы извне. Сотрудничество с Россией не рассматривалось, да и Москва на него не была настроена. А чтобы обеспечить вовлеченность Запада в условиях снижения интереса к Киеву, требовалось поддерживать конфликтность в отношениях с Россией.
Отсчет «харьковской» коллизии начинается с российско-грузинской войны в августе 2008 г., когда Киев оказал Тбилиси моральную, политическую и военно-техническую поддержку. Страсти накалились, но спустя уже пару недель после войны, несмотря на крайне резкую риторику, стало понятно, что реального разрыва между Россией и Западом не произошло. В Киеве предпочли либо не заметить изменения атмосферы, либо сыграть ва-банк, чтобы у европейцев и американцев не осталось сомнений в агрессивных намерениях России. Газовый кризис января 2009 г., казалось, как нельзя лучше их подтверждал.
Если вспомнить хронологию того конфликта, острая фаза началась после отказа Виктора Ющенко продолжить переговоры и отзыва украинской делегации 30 декабря 2008 г. К тому моменту разница в цене, которую предлагали поставщик и покупатель, сократилась до 15 долларов за тысячу кубометров, что было нормальной позицией для финального торга. Однако украинский президент пошел на обострение, дав почувствовать, что монополией обладает не только «Газпром» — у России нет серьезной альтернативы украинскому транзиту в Европу. Сначала верность расчета вроде бы подтвердилась — беспрецедентное решение Москвы прекратить поставки вызвало не только огромные проблемы в ряде стран ЕС, но и шок по всей Европе с призывами положить конец энергетическому диктату Кремля.
Но Ющенко недооценил два фактора. Во-первых, помимо испуга перед Россией в Европе к тому моменту накопилось глубокое раздражение Украиной как непредсказуемым и недостаточно ответственным партнером. Во-вторых, Москва нашла альтернативного собеседника в Киеве, также облеченного полномочиями,— премьер-министра Юлию Тимошенко, непримиримо настроенную к президенту. Виктор Ющенко оказался под двойным прессом — извне со стороны Европы, которая на сей раз отказалась возлагать всю полноту ответственности на Россию, и изнутри со стороны главы правительства, которая взялась выступить спасителем нации.
Итогом стали газовые соглашения, загнавшие Украину в ловушку, — платить цену по оговоренной формуле украинская экономика, и так расшатанная политической неразберихой, не способна. При этом внешне все выглядело как отказ от коррупционных посреднических схем и переход к прозрачной рыночной системе. Весь 2009 г. Украина жила в предвыборном режиме, и Тимошенко было важно продемонстрировать дееспособность своего правительства — газ исправно оплачивался, хотя приходилось залезать в неприкосновенные закрома. Параллельно, несмотря на углубление кризиса, меры по экономии не принимались — из тех же избирательных соображений. Россия подыгрывала Тимошенко — на фоне демонстративного игнорирования президента Ющенко конструктивный тон в общении двух премьер-министров бросался в глаза.
Виктор Янукович и Николай Азаров унаследовали ситуацию цугцванга. Киеву нужна срочная экономическая поддержка, на которую ни Евросоюз, погруженный во внутренние неурядицы, ни МВФ, требующий финансовой дисциплины, не готовы. Москва же охотно вступила в диалог. Быстрота и комплексность сделки прямо пропорциональны масштабу бедствия, оставшегося от бывших властей. Янукович, конечно, предпочел бы разменивать все по частям и с большей выгодой, имей он в запасе время.
В чем сухой остаток «харьковского сговора»?
Россия отказалась от денег (те самые 40 миллиардов), которые она бы и не получила, — у Киева их просто нет. Банкротство Украины, вероятное в случае сохранения прежней системы оплаты, привело бы к глубокому межгосударственному кризису. Никакая, даже лояльно настроенная к Москве, украинская элита не пойдет на отказ от реального суверенитета. Будучи прижата к стенке, она станет, как и Ющенко, искать способы противодействия. Конфликт с Украиной невыгоден, поскольку создает неблагоприятный фон для реализации Россией европейской политики в целом. И, напротив, устранение угрозы конфронтации поможет заняться стратегическими вопросами.
Украина не жертвует евро-атлантическими перспективами, потому что их и не было. Интеграция в ЕС на повестке дня не стояла (сейчас, глядя на состояние Евросоюза, об этом и говорить смешно), шанс же на движение к НАТО был упущен еще году в 2006-м, когда украинские власти продемонстрировали неспособность к согласованным действиям. Бухарестский саммит 2008 года и кавказская война уже только подтвердили отсутствие перспектив, никто не хотел идти на риски ради Киева и Тбилиси. С приходом в Белый дом Барака Обамы тема Восточной Европы и вовсе отошла на второй план, поскольку администрация озабочена решением иных вопросов.
Вопрос о Черноморском флоте не имеет отношения ни к суверенитету, ни к военной составляющей. В обмен на экономические преференции Москва купила символ своей лидирующей роли на постсоветском пространстве, и это не уникальная сделка — престиж в мировой политике тоже товар. Возрождения России в качестве великой морской державы не предвидится, а если такую цель и ставить, то скорее надо сейчас обращать внимание на развитие Северного флота — там у Москвы куда больше конкурентных преимуществ.
Что получила Украина? Базовые условия для более или менее бесконфликтного развития и урегулирования других разногласий, например, остающихся пограничных. Две страны, по сути, придумали схему, как избежать больших политических затруднений, которые возникли бы в случае необходимости вывода ЧФ из Крыма. И в России, и на Украине это активировало бы наименее конструктивные общественные силы, заинтересованные в дестабилизации.
По сути, ничего не изменилось, кроме политической атмосферы, и вопрос теперь в том, как Москва и Киев этим воспользуются. Возможно развитие взаимовыгодных экономических отношений, которые укрепят потенциал обеих стран. Возможно, правда, и другое — ренессанс непрозрачных схем, благодаря которым будут процветать не Россия и Украина, а конкретные граждане. Это, впрочем, присутствовало при любых типах взаимоотношений двух государств.
Успех национального строительства на основе отталкивания от Москвы, что лежало в основе курса предыдущих властей Украины, был возможен (хотя и чреват серьезными рисками) только в случае обострения геополитической конкуренции между Россией и Западом. Мировая ситуация изменилась, и приходится искать другие форматы.
gzt.ru
