Мы стоим у ворот аэропорта. Перед ними - горка гвоздик. Люди приходят и кладут цветы на землю и засовывают между железными прутьями. Последняя дань мученикам. Только большую часть эти гвоздичек готовили для совсем другой траурной церемонии. Хотели положить на катынский мемориал - в память о трагически погибших поляках. Туда спешила делегация из Польши во главе с Качиньским (полный список погибших).
Люди не долетели.
Цветы не донесли.
Утром 10 апреля Польша пережила еще одну Катынскую трагедию. Под Смоленском в одни момент страна потеряла не только президента Леха Качиньского вместе с первой леди. В авиакатастрофе, кроме них, погибла почти половина высшего руководства республики.
|
Мы вновь перечитываем список – и не верим глазам. Погибли начальник Генштаба Франчишек Гонгор, главком сухопутных войск Тадуш Бук, главком ВМФ Анджей Карвета, командующий войсками спецназначения Влодзимеж Потасиньский, глава оперативного командования польской армии Бронислав Квятковский и командующий ВВС Анджей Бласик, замминистра обороны Станислав Коморовский… Всего 97 имен. Ничего подобного не случалось за всю историю катастроф и политических, и авиационных.
От чтения отвлекает рев моторов. Мимо нас проезжает колонна грузовиков. Они подпрыгивают на кочках и кузове слышен сухой стук.
- Что везут? – спрашиваем сержантика из оцепления.
Тот лишь отрицательно вертит головой. Здесь вообще все люди в погонах либо качают головой, либо пожимают плечами, либо отсылают к вышестоящему начальству, либо – просто - посылают еще дальше. Все кажутся не то что испуганными – подавленными. Здесь все в шоке. И когда показывается хвост колонны, становится понятно почему. Последняя машина доверху наполнена скорбным грузом. За ней идет микроавтобус. Через стекло видны два дорогих и очень богатых гроба - ясно для кого. Целая колонна машин с гробами… Масштаб трагедии становится понятен не тогда, когда видишь обломки. Не тогда, когда слышишь молчание милиционеров. Не тогда, когда читаешь список погибших. А когда мимо тебя проезжает колонна грузовиков с гробами…
|
Машины уходят в сторону леса. Там лежат обломки несчастного Ту-154. Мы пытаемся было пойти за УРАЛами и ЗиЛами, но куда там! Нас мягко, но настойчиво отталкивают назад.
Вокруг места трагедии стоит оцепление из милиционеров. Оцепление плотное – в два ряда. Удивила скорость реагирования милиции. Самолет упал в 10.50. А уже через двадцать-тридцать минут выросла пара колец охраны… Хотя секрет открылся просто – силовиков нагнали охранять высоких гостей.
|
Всего было три самолета. Первый – Ил-76 приземлился за час до трагедии. Сел со второго раза – туман был еще гуще. Но смогли коснуться бетонки без приключений.
Второй самолет решил уйти на запасной аэродром – пилоты решили перестраховаться. А третий… Третьему не повезло…
|
|
- Мы уже беседовали с диспетчерами, которые принимали самолет, - признался один из следователей, - Они рассказывали, что командир польского борта №1 с какой-то маниакальной настойчивостью пытался сесть. Его предупреждали о сильном тумане. Рекомендовали уйти на запасной аэродром. Но он был непреклонен. И тогда оставили решение за ним. Но когда по приборам увидели, что самолет заходит ниже глиссады, начали его предупреждать о проблеме, советовали прекратить снижение, но он не среагировал. Хотя, возможно, и среагировал… Но только поздно.
- Утром в гараже возился с друзьями, - вспоминает один из очевидцев, - Над нами как раз самолеты на посадку заходят. Но видно их не было – слишком туман сильный был. Помню – один самолет низко прогудел. Потом через некоторое время - второй. Вроде нормально-нормально, а потом – треск отдаленный. Я еще подумал, как-то жестко он сел… Не упал ли? Но больше никаких звуков опасных вроде не было. Ну, взрыва в смысле. И я подумал, что все в порядке.
Взрыва, действительно, не было. Но и без этого у пассажиров отсутствовали шансы выжить. Ту-154, потерял крыло, задев им деревья. Затем начал разваливаться в воздухе. После рухнул со всего маху на землю. Фюзеляж разлетелся на несколько кусков. Вспыхнул разлившийся керосин. Но его быстро потушили пожарные, которые дежурили в аэропорту.
- Нам сразу сказали, что, кажется, борт упал в лесу – ну мы и помчались, - рассказывает одни из пожарных, которые приехали первыми к месту трагедии (он попросил не называть его фамилию), - Хотя помчались – это не совсем верно. Там грязь и деревья – еле пролезли. Огонь уже полыхал в нескольких местах. Мы спешили его залить пеной – боялись, что баки рванут – в них еще было много топлива… Когда туда ехали, еще думали, что живых найдем. Но, когда огонь залили и осмотрелись… Словами это трудно описать. Самолет был порван на части. Ни одного целого кусочка. То же самое можно сказать о людях…
До вечера похоронная команда собирала останки пассажиров и укладывала в гробы. Часть «груза 200» уже отравили в Москву. Опознание решили проводить именно там.
Тем временем спецы установили траекторию, по которой снижался самолет. Для этого они поднялись на вертолете над аэродромом и повторили путь Ту. Оказалось, что самолет сбился с курса и ушел в сторону метров на 150. Еще несколько метров влево или право – и он приземлился бы либо на гаражи, либо на автозаправочную станцию. И тогда бы жертв оказалось еще больше.
|
- Мистика какая-то, - разводят руками авиаспециалисты, - он каким-то образом упал так, что не задел ни одно строение на земле. Хотя падал прямо на них.
Мистика… Наиболее часто употребляемое слово по отношению к этой трагедии. В ней уже столько загадочности, что кружится голова. Прежде всего, от странных и страшных параллелей. Во-первых, смоленская авиакатастрофа в точности повторяет мартовскую аварию Ту-204 в Домодедово. Словно они сделаны по одному сценарию – туман, капризные приборы, предупреждения диспетчеров, переоценка своих сил пилотами. А во-вторых, трагедия повторилась в том же месте, где уже погибла офицерская элита Польши много лет назад. За границей уже так и называют авиакатастрофу под Смоленском – вторая Катынь…
|
 |
